Интервью с наставником. Кирилл

Кириллу 37 лет, работает руководителем филиала Питерской компании, занимающейся поставками промышленного оборудования. Женат, дочке 2 года. Встречается со своим подростком с конца 2018 г.

– Кирилл, как ты к нам попал?)

– Моя жена давно в теме социальной психологии, волонтерства. Работала в детском приюте несколько лет. Это она увидела в Instagram информацию про фонд и перенаправила мне. Дело в том, что я на тот период маялся от скуки и недореализованности (детей у нас еще не было, на работе тоска зеленая, друзья все семейные или разбежались по другим интересам). И я ей все ныл, что хочу себя куда-то деть, чтобы полезно и со смыслом. Искал себе применение, но ничего не ложилось. Наставничество в этом плане показалось мне тем, что нужно. Написал вам, и завертелось…

– У нас в основном девушки в программе. Почему мужчины редко приходят?

– Мне кажется, тут несколько составляющих: во-первых, материнский инстинкт, желание заботиться, опекать – сильнее выражены у женщин. Мужчине не приходит в голову, что он кому-то в таком формате может быть нужен. Во-вторых, обычно мужчина работает, стараясь обеспечить семью, вечерами и выходными пытается проводить время со своими детьми, которых почти не видит в будни. Все это плюс разные увлечения занимает много времени и усложняет задачу заняться чем-то иным, требующим погружения.

– Ок, а как заинтересовать мужчину в наставничестве?

– Мужчин к этому нужно подводить. Если бы жена не рассказала мне про проект, сам бы я вряд ли догадался искать подобное. Нам нужно объяснить важность задачи, разложить по полочкам, почему это необходимо, в чем конкретно будет польза подростку – тогда появляется потребность помочь и гордость какая-то, от того что делаешь такое важное дело.

– Какие, на твой взгляд, преимущества, когда у парня из детдома наставник – мужчина? Чем важен такой опыт?

– Я думаю, что у обоих полов есть свои преимущества. С девушками ребята себя не сравнивают, больше стараются показать себя с хорошей стороны, учатся быть более чуткими, деликатными. Но для парня важен пример, человек, на которого он может равняться или пытаться обогнать в чем-то. У мужчины проще спросить совета на деликатные темы, с мужчиной парню легче найти общие темы для разговора, больше вариантов совместных занятий.

– Что тебе лично дает участие в программе?

– Ооо, ну тут много всего. Я знаю, что В. меня ценит и уважает. Это безумно важно для меня. Я осознаю, насколько важно для подростка иметь своего значимого взрослого, которому можно довериться. Надеюсь, в нужный момент я буду для В. именно таким взрослым. Я понимаю, что это работа на перспективу и наступит время, когда я понадоблюсь еще больше, к этому я готов. Я ощущаю с его стороны потребность в нашем общении и стараюсь работать с этим чутко и аккуратно. Мне чаще нравится с ним общаться, чем не нравится. Это стало нормальными дружескими отношениями, вполне зависящими от настроения обоих. Нет принудиловки и обязательного расписания. А иметь друга – это всегда хорошо.

– Ну, так же не сразу получилось. Расскажи, как складывалось общение с В. – с чего начиналось, как развивали?

– Сначала это были весьма скучные беседы, которые часто сводились к простым темам (как я провел летопоиграл в игрупрочитал исторический факт). В. мог довольно долго и неудержимо изливать подробности, просто потому, что мы оба не представляли, о чем еще говорить. Потом мы нащупали общие интересы, поделали всякие штуки вместе, я проводил с ним время в хостеле во время программы профориентации, мы выезжали на клубы наставников, играли в настольные игры… У В. появилась возможность рассмотреть меня со стороны, будучи в привычной среде среди тех, к кому он привык, а не тет-а-тет, и он расслабился. Начались пробные шутки, диалог стал живее, он начал делиться личным. Мы стали планировать досуг, он начал спрашивать советов.

– Когда ближе узнали друг друга – твой подход к общению с В. как-то изменился?

– Я не могу сказать, что сильно изменил свой подход к общению, менялся и открывался больше он. Я понял, что для него интересно, а что табу, какие у него ценности и мотивация к действию, ну и это упростило наши отношения, конечно. Он видит во мне некий авторитет, прислушивается к моему мнению в важных решениях. Думаю, я смогу дать ему какое-то верное направление. Может быть, получится показать важность каких-то жизненных ценностей.

– Как ты сам видишь, со времени вашего знакомства, какие основные точки успеха?

– Сложный вопрос. Душа подростка – потемки, а если ты его видишь раз в 2 недели… Важно, что он делится со мной своим, ценит мое мнение. Важно, что он зовет меня туда, куда я бы позвал родителей. Думаю, между нами уже есть доверительные отношения. Теперь нам надо сделать большой шаг и выбраться наружу (оформить в органах опеки «гостевой режим» и выезжать за пределы детдома – прим. куратора), мы точно к этому готовы.

– Спустя почти полтора года, как сейчас видишь сам основные задачи наставника?

– Мне кажется, ребенок, даже не будучи в детдоме, всегда ищет что-то, в чем сможет себя проявить, где его оценят, где будут ненавязчиво любить и поднимать его статус. Так дети гордятся родителями, которые не лезут в и личную жизнь, но находятся рядом и всегда готовы подать руку, если ты упал. Наставник должен быть рядом, но не слишком близко. Должен уметь принимать помощь так же, как и давать ее – нельзя ограничивать попытки ребенка реализовать себя в заботе. Может очень аккуратно давать советы и слушать, слышать запросы на них. Показывать личный пример в диапазоне ценностей подростка. Проявлять интерес в темах, что важны подростку. Ну и не бояться открываться, делиться личным…

– Ага) Ну что мы все о хорошем, давай и про сложности, про обозначение границ. Как было у вас с В.? приходилось ли очерчивать грани дозволенного?

– Нет, в этом плане мне повезло. Он очень тактичный. Иногда на публике он немного рисуется, но мне всегда удавалось спокойно подать сигнал о нарушении моих границ. Никогда это не становилось предметом для обсуждения.

– Какие-то правила у вас все же есть в общении?

– Правила простые – мы не опаздываем, мы предупреждаем о нарушении планов. Если кто-то не отвечает, значит, на то есть причины. Нормальные отношения двух парней. Кстати, он очень стойко держит слово.

– Тебе бывало сложно уделять время поездкам? Было ли такое, что хотелось уйти из программы?

– Бывает непросто, конечно. У меня любимая жена, маленькая дочь, командировки, большие проекты, родители в другом городе. Иногда это приводит к тому, что я отпускаю жену на маникюр или в кино, гуляю с дочкой, а потом она забирает девчонку, а я еду к В. Совместный досуг немного страдает, а я испытываю чувство вины. Но иногда у меня получается уехать с половины рабочего дня и поехать в детдом. Это значит, что встреча будет короче, чем в выходной, но это лучше, чем никакой встречи. Уйти из программы мне не хотелось никогда, не бросаю такие дела на середине.

– Полезна тебе поддержка в программе? Чат, клубы, консультации?

– Почти не общаюсь с психологом, у меня нет запросов. Чат очень мотивирует и дает мне интересные идеи для общения. Клубы – прекрасно структурируют то, что происходит на разных этапах в паре. Вообще, я так понимаю, у наставников тут довольно легкие условия – нам повезло с детским домом, так что грех жаловаться. Команда сопровождения тоже отличная.

– Окружение тебя поддерживает?

– Жена максимально поддерживает, отдавая почти высший приоритет встречам с В. Те, кто узнает, относятся с интересом – всегда даю информацию о фонде.

– Твой совет начинающим наставникам?

– Оставаться самим собой, не притворяться. Вас изучают и проверяют. Насколько интенсивно – зависит от пары. Будьте аккуратнее с поступками, реакциями и высказываниями, ваш портрет формируется надолго. Больше слушайте с интересом, запоминайте, на чем делает акцент ваш друг. Искренне интересуйтесь важными темами и не стесняйтесь рассказывать о себе, если у вас в паре молчун. Помните, что вы не папа и не мама, не спонсор и не друган. У вас своя, особая роль с легкими отклонениями во все стороны.